Значение сино-тибетские языки в лингвистическом энциклопедическом словаре. Китайско-тибетская языковая семья

Китайско-тибетские языки (сино-тибетские языки) - одна из крупнейших языковых семей мира. Включает свыше 100, по другим данным, несколько сотен языков, от племенных до национальных. Общее число говорящих свыше 1100 млн. чел.

В современном языкознании китайско-тибетские языки обычно делят на 2 ветви, различные по степени их внутренней расчленённости и по их месту на лингвистической карте мира, -- китайскую и тибето-бирманскую . Первую образует китайский язык с его многочисленными диалектами и группами диалектов. На нём говорит свыше 1050 млн. чел., в т. ч. около 700 млн. - на диалектах северной группы. Основной областью его распространения является КНР южнее Гоби и восточнее Тибета.

Остальные китайско-тибетские языки, насчитывающие около 60 млн. говорящих, входят в тибето-бирманскую ветвь. Народы, говорящие на этих языках, населяют большую часть Мьянмы (бывшей Бирмы), Непала, Бутана, обширные районы юго-западного Китая и северо-восточной Индии. Важнейшие тибето-бирманские языки или группы близкородственных языков: бирманский (до 30 млн. говорящих) в Мьянме и (свыше 5,5 млн.) в Сычуани и Юньнани (КНР); тибетский (свыше 5 млн.) в Тибете, Цинхае, Сычуани (КНР), Кашмире (северная Индия), Непале, Бутане; каренские языки (свыше 3 млн.) в Мьянме у границы с Таиландом: хани (1,25 млн.) в Юньнани; манипури, или мейтхей (свыше 1 млн.); бодо, или качари (750 тыс.), и гаро (до 700 тыс.) в Индии; цзинпо, или качин (около 600 тыс.), в Мьянме и Юньнани; лису (до 600 тыс.) в Юньнани; таманг (около 550 тыс.), неварский (свыше 450 тыс.) и гурунг (около 450 тыс.) в Непале. К тибето-бирманской ветви относится исчезающий язык народа туцзя (до 3 млн. чел.) в Хунани (КНР), но к настоящему времени большинство туцзя перешли на китайский язык .

Китайско-тибетские языки - слоговые, изолирующие с большей или меньшей тенденцией к агглютинации. Основной фонетической единицей является слог, причем границы слогов, как правило, являются одновременно границами морфем или слов. Звуки в составе слога располагаются в строго определённом порядке (обычно -- шумный согласный, сонант, промежуточный гласный, основной гласный, согласный; все элементы, кроме основного гласного, могут отсутствовать). Сочетания согласных встречаются не во всех языках и возможны только в начале слога. Число согласных, встречающихся в конце слога, значительно меньше числа возможных начальных согласных (обычно не более 6--8); в некоторых языках допускаются только открытые слоги или существует только один конечный носовой согласный. Во многих языках имеется тон. В языках, история которых хорошо известна, можно наблюдать постепенное упрощение консонантизма и усложнение системы гласных и тонов.

Морфема, как правило, соответствует слогу; корень обычно неизменяем. Однако во многих языках эти принципы нарушаются. Так, в бирманском языке возможно чередование согласных в корне; в классическом тибетском существовали неслоговые префиксы и суффиксы, выражавшие, в частности, грамматические категории глагола. Преобладающим способом словообразования является сложение корней. Выделение слова часто представляет сложную проблему: трудно отличить сложное слово от словосочетания, аффикс от служебного слова. Прилагательные в китайско-тибетских языках по грамматическим признакам стоят ближе к глаголам, чем к именам; иногда их включают в состав категории глагола как «глаголы качества». Широко распространена конверсия.

Китайско-тибетская (она же сино-тибетская) семья занимает второе место в мире по числу говорящих после индоевропейской. Около 300 китайско-тибетских языков распространены в Восточной и Южной Азии. Общее число говорящих на них оценивается в 1,3 млрд человек, в т.ч. на китайском - 1,1 млрд.

Китайско-тибетские языки подразделяются на китайскую ветвь, состоящую из китайского и дунганского языков, и тибето-бирманскую ветвь (все остальные языки).

Китайский язык фактически представляет собой группу диалектов, разошедшихся настолько сильно, что если бы не наличие в Китае наддиалектной письменной нормы и единой государственности, то их следовало бы считать самостоятельными языками. Дунганский, распространенный помимо КНР в Киргизии и Казахстане, является единственным китайским "диалектом", за которым признан статус отдельного языка.

Морфема, а зачастую и слово , в «идеальном» китайско-тибетском языке обычно равна слогу. Словоизменения (склонения, спряжения) нет, а для выражения синтаксических отношений используются служебные слова и порядок следования слов в составе словосочетания и предложения. Классы слов (части речи) выделяются исключительно на синтаксических основаниях. При этом широко распространена конверсия. Служебные морфемы чаще бывают постпозитивными и могут оформлять не только слова, но и словосочетания.

Реально многие китайско-тибетские языки от этого эталона в той или иной степени отличаются - в них наблюдаются элементы словоизменения (в классическом тибетском, например, в глаголе различалось несколько основ, для образования которых использовались неслоговые и поэтому заведомо входившие в состав слога-основы префиксы и суффиксы).

Синтаксис китайско-тибетских языков достаточно разнообразен . Многим из них присуще построение предложения не в соответствии со структурой «подлежащее – сказуемое», а в соответствии со структурой «топик – комментарий» («тема – рема»): слово, занимающее в предложении синтаксически выделенную первую позицию, может находится в совершенно различных смысловых (т.н. ролевых: производитель действия, адресат, претерпевающий и т.д.) отношениях к глаголу-сказуемому; важно, что это слово называет предмет речи и тем ограничивает сферу применимости того, что будет сказано дальше.

В русском языке таковы просторечные конструкции с «именительным падежом темы» типа Универмаг «Москва» я доеду? (вместо нормативного Я доеду до универмага «Москва»?). А в китайско-тибетских языках (по крайней мере в некоторых из них: китайском, лису, лаху – так называемые «языки с выдвижением топика») такие конструкции являются нормой.

Письменность на китайском языке (иероглифическая) используется с XIV–XIII вв. до н.э.

Для тангутского языка с 1036 года использовалась также иероглифическая письменность (самый ранний памятник – 1094 г.).

Для тибетского языка с VII в., а для бирманского - с XI в. используются слоговые письменности индийского происхождения, в свою очередь послужившие основой для ряда других письменностей, в частности письменности ронг, известной с конца XVII в.

С XII в. известно письмо невари; в прошлом существовала письменность на мейтхей.

Дунганский язык использует алфавит на базе кириллицы.

МОНГОЛЬСКАЯ ЯЗ СЕМЬЯ

одна из языковых семей Старого Света. Несмотря на небольшое число говорящих (ок. 6,8 млн. человек) и малое количество входящих в состав семьи языков, ареал их распространения охватывает обширную территорию от северо-восточных провинций КНР до междуречья Дона и Волги.

Рассмотрим кратко каждый из языков монгольской языковой семьи.

Бурятский язык (бурят-монгольский) – язык республики Бурятии, которая входит в состав России. На этом языке говорят не только в Бурятии, но и в Агинском Национальном округе, (Читинская область в Российской Федерации), Усть-Ордынском Национальном округе (Иркутская область РФ), в двух округах на севере Монголии, в Хулунбуирском округе Внутренней Монголии. Число носителей языка на территории России по данным 1989 года составляет 417 425 человек, из них считают бурятский язык родным более 2/3 числа всех носителей. В Монголии и Китае проживают примерно по 65 000 бурят.

Калмыцкий язык (ойратско-калмыкий, монгольско-калмыцкий) распространен в Калмыцкой республике (РФ), в Астраханской, Волгоградской и Ростовской областях России. Калмыцкие поселения существуют в Соединенных Штатах Америки, в Германии, на Тайване, в Киргизии (р-н озера Иссык-Куль). Калмыки (ойраты) пришли на правый берег Волги с северо-запада Китая (Джунгарии) в XVII столетии. Существуют три основных диалекта: сарт-калмк (Киргизия), торгутский и дербетский.

Баоаньский язык – язык мусульман, проживающих на территории Баоаньско-Дунсянского уезда автономного округа провинции Ганьсу и уезда Тунжень, находящегося в провинции Цинхай. Люди в этих областях говорят соответственно на дахэцзянском и тунжэньском наречиях. В этом языке также отсутствует письменность, и используются китайские иероглифы.

Дагурский (даурский, дахурский) язык распространен в Китае, в провинции Хэйлунцзян (центр древней Маньчжурии) и в Хулунбурском р-не Внутренней Монголии. Этнических дагуров по данным 1990 года около 121 000, причем около 85 000 из них говорят на дагурском языке. Язык подразделяется на 4 диалекта – бухтарский, хфйларский, синцзянския и цицикарский. Язык не имеет письменности. Было несколько попыток создать ее, но ни одна не увенчалась успехом. Для письменных целей используется китайский язык.

Дунсянский язык (санта, саньта) употребляется в Баоаньско-Дунсянском уезде автономного округа Линься и на юго-западе провинции Ганьсу Китайской Народной республики. Диалектов языка нет по одним сведениям, а по другим – существуют 3 диалекта, почти не отличающиеся друг от друга. Для письма используется китайский письменный язык. В лексике дунсянского языка почти 1/3 часть заимствований составляют китайские слова, и молодые представители этой народности даже в разговорной речи часто пользуется китайским языком.

Монгорский язык (широнгол-монгольский) – язык, на котором говорят жители двух провинций Китая Цинхай и Ганьсу. Язык подразделяют на два диалекта – хуцзу и минхэ, – которые очень сильно отличаются друг от друга. В языке нет письменного варианта и, поэтому используется китайская письменность.

Могольский язык считали исчезнувшим языком в 50-е годы XX века. На сегодняшний день существует небольшая группа людей в Афганистане (около двухсот человек), говорящих на нем. Моголы являются потомками могольских воинов, которые поселились в этой стране в XIII столетии. Письменности как во многих языка монгольской языковой семьи нет.

Шира-югурский язык принадлежит народности, которая носит название юйгу, которая занимает территорию на северо-западе провинции Ганьсу в Китае. Более 12 000 человек принадлежит к этой народности и только 3 000 из них – «восточные» юйгу употребляют шира-югурский язык, остальная часть говорит на тибетском и китайском языках. Последний принят как письменный язык.

Киданьский (кидании или китайцы) и сяньбийский (племя сяньби) языки являются «мертвыми» языками. Киданьский язык был распространен в северо-восточной части Китая, где была основано провинция Ляо, затем после войны с чжурчженями кидании перекочевали в Семиречье, расположенное на юго-востоке нынешнего Казахстана. Там они образовали государство, которое исчезло во времена нашествия Чингисхана (1211 год).

Сяньбийский язык существовал при китайской династии Тоба в области, расположенной на землях нынешней Внутренней Монголии. Диалектом языка считается табгачское наречие.

Языков и языковых групп в монгольской языковой семье насчитывается не много, но все они объединены общими корнями и имеют одну многовековую историю, связывающую их между собой.

Похожая информация.

общепризнана

Юго-Восточная, Восточная, Южная Азия

Языки Евразии

Сино-кавказская макросемья (гипотеза)

китайские, тибето-бирманские

сер. 5 тыс. до н. э.

Си́но-тибе́тские языки́ (раньше назывались также кита́йско-тибе́тскими) - крупная языковая семья, распространённая в Восточной, Юго-Восточной и Южной Азии. Объединяет около 300 языков. Общее число говорящих на этих языках составляет не менее 1,2 млрд человек, таким образом, по числу носителей данная семья занимает второе место в мире после индоевропейской.

Сино-тибетская семья подразделяется на две подсемьи - китайскую (синитскую), состоящую из нескольких китайских языков (традиционно именуемых диалектами), в том числе дунганского языка и языка бай, и тибето-бирманскую (все остальные языки). Число носителей китайских языков превышает 1 млрд человек.

Согласно одной из дискуссионных теорий, предполагается, что сино-тибетские языки входят в гипотетическую сино-кавказскую макросемью.

Притяжательность

Притяжательность (посессивность) в сино-тибетских языках выражается с помощью притяжательных послелогов (частиц) стоящих после определяемого слова. Для тибетского и бирманского совпадение этих частиц является одним из проявлений их отдалённого родства.

Китайский

Служебное слово 的 (дэ).

Пример

• 我的书 (водэ шу) - Моя книга.

Показателем притяжательности является частица дрелдра (yi, ki, gi, kyi). грамматиках, ориентированных на индийскую традицию, притяжательность описывалась как родительный падеж.

Пример

• Нгаран ги дэп - Моя книга.

Показателем притяжательности является или специальный символ-частица пайнсайнхмувибэ (бирм. И), или символ короткого тона аукамин. Пример: Ченно и саоу - Моя книга.

Другой формой выражения притяжательности без существительного в бирманском является частица ха . Пример: Ченноха - Мой.

См. также

• Списки Сводеша для сино-тибетских языков

Библиография

• Старостин С. А. A comparative vocabulary of five Sino-Tibetian languages (совм. с И. И. Пейросом, 1996).
• Benedict P. K. Sino-Tibetan: A conspectus. J. A. Matisoff (Ed.). Cambridge: The University Press, 1972. ISBN 0-521-08175-0.
• Coblin W. S. A Sinologist’s Handlist of Sino-Tibetan Lexical Comparisons. Monumenta Serica Monograph Series 18. Nettetal: Steyler Verlag, 1986. ISBN 3-87787-208-5
• Shafer R. Introduction to Sino-Tibetan (Part 1-5). Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1966-1974.
• Thurgood G., LaPolla R.J. (Eds.) Sino-Tibetan Languages. Routledge, 2002. ISBN 0-7007-1129-5

сино-тибетские языки индии, сино-тибетские языки мира, сино-тибетские языки пламени, сино-тибетские языки программирования

Китайско-тибетская (она же сино-тибетская) семья занимает второе место в мире по числу говорящих после индоевропейской. Около 300 китайско-тибетских языков распространены в Восточной и Южной Азии. Общее число говорящих на них оценивается в 1,3 млрд человек, в т.ч. на китайском - 1,1 млрд.
Китайско-тибетские языки подразделяются на китайскую ветвь , состоящую из китайского и дунганского языков, и тибето-бирманскую ветвь (все остальные языки).
Китайский язык фактически представляет собой группу диалектов, разошедшихся настолько сильно, что если бы не наличие в Китае наддиалектной письменной нормы и единой государственности, то их следовало бы считать самостоятельными языками. Дунганский, распространенный помимо КНР в Киргизии и Казахстане, является единственным китайским "диалектом", за которым признан статус отдельного языка.
Наряду с этими 2 ветвями в составе семьи выделяют самостоятельную каренскую группу .
Лоло-бирманская группа – наиболее изученная в тибето-бирманской ветви, для нее имеются реконструкции праязыка (Дж. Матисофф). Языки этой группы распространены в основном в Мьянме и на юге Китая, несколько языков – также в Лаосе, Таиланде и Вьетнаме. В лоло-бирманскую группу помимо бирманского входят относительно крупные языки: хани в китайской провинции Юньнань и соседних странах (численность «официальной национальности» 1,3 млн человек; число говорящих на собственно хани меньше); близкородственный предыдущему язык акха (400.000 человек в том же районе); распространенные на стыке КНР, Мьянмы и Таиланда языки лаху (имеет 2 сильно различающихся диалекта: диалект «черных лаху» – 600.000 носителей, и «желтых лаху» – 15.000) и лису (численность которого оценивается в 700.000).
Группа бодо-гаро включает около десятка языков, распространенных на востоке Индии и в Бангладеш, в частности собственно языки бодо (1 млн говорящих) и гаро (700.000). Для бодо-гаро имеется реконструкция фонетики праязыка, опубликованная в 1959 г. Р. Берлингом.
Группа куки-чин (около 40 языков), в основном в Индии и Бирме, в которую входят языки мейтхей, или манипури (выполняет роль лингва франка и на нем говорит 1,3 млн человек практически во всех штатах на востоке Индии), лушей (не менее полумиллиона человек на востоке Индии и отчасти в Мьянме) и ронг, или лепча (70.000, в основном в Индии и Бутане; иногда выделяется в отдельную группу).
Генетически распределены между этими 2 группами языки народов нага, живущих на северо-востоке Индии (штаты Нагаленд, Манипур, Мизорам, Ассам, союзная территория Аруначал-Прадеш) и в соседних районах Мьянмы. Южные нага (около 15 племен, каждое со своим языком: крупнейшие – ангами, лхота (он же лотха), сема, ренгма) говорят на языках, близких куки-чин, а примерно столько же племен на севере этого района – на т.н. языках коньяк (крупнейшие – ао и собственно коньяк, каждый насчитывает порядка 100.000 носителей). Языки куки-чин объединяются с языками южных нага в группу нага-куки , а языки бодо-гаро с языками коньяк – в группу коньяк-бодо-гаро . Последняя иногда объединяется с качинской группой , в которую входит один качинский язык, он же цзинпо (700.000 говорящих в Мьянме и КНР), в барическую подветвь.
Наиболее противоречивы имеющиеся классификации языков северо-западной части тибето-бирманского ареала – тибето-гималайских, распространенных на севере Индии, в Непале, Бутане и КНР (в Тибете). Иногда их объединяют под названием бодских (Bodic – от самоназвания Тибета). Здесь выделяется тибетская группа, в которую входит около 30 языков, в т.ч. собственно тибетский с рядом близкородственных ему языков (по другим трактовкам – диалектов), носители которых официально включаются в «тибетскую национальность»; амдо (800.000 человек в автономных образованиях провинций Цинхай, Ганьсу и Сычуань; иногда этот язык рассматривают как архаичный тибетский диалект); хорошо известный по причинам экстралингвистического характера шерпский язык (40.000 человек); язык ладакхи (100.000 человек в индийском штате Джамму и Кашмир) и др. В эту группу, естественно, включается и классический тибетский язык.
Выделяются также группа гурунг (в Непале), в которую входят довольно крупные языки гурунг (2 сильно различающихся диалекта, 200.000 человек) и таманг (4 сильно различающихся диалекта, 1 млн человек: на таманг говорят гуркхи, известные своей службой в британской армии); несколько «гималайских» групп с довольно большим числом входящих в них языков, среди которых наиболее значителен невари (800.000 человек в Непале); а также ряд более мелких групп.
Помимо перечисленных живых языков хорошо известен входивший в тибето-бирманскую ветвь тангутский язык, бывший официальным языком государства Си Ся (X–XIII вв.), уничтоженного монгольскими завоевателями. Язык был реконструирован в результате дешифровки памятников, обнаруженных экспедицией П.К. Козлова в мертвом городе Хара-Хото в 1908–09 гг. В текстах VI–XII в. сохранился ныне мертвый язык пью в Мьянме.
В состав китайско-тибетской семьи довольно долго включали тайские языки и языки мяо-яо. Спорным остается вопрос о принадлежности к данной семье языка бай, или миньцзя, в китайской провинции Юньнань (0,9 млн говорящих из 1,6 млн этнических бай; китайские заимствования в вокабуляре бай доходят до 70%).
Китайский представляет собой фактически эталонный слоговой изолирующий язык. Слог в языках такого типа является основной фонетической единицей, строение которой подчиняется строгим закономерностям: в начале слога следует шумный согласный, затем сонант, промежуточный и основной гласные и конечный согласный, причем все элементы, кроме основного согласного, факультативны. Число возможных конечных согласных меньше числа начальных, а в ряде языков вообще допускаются только открытые слоги. Во многих языках имеется несколько смыслоразличительных тонов.
Всегда ли и все ли китайско-тибетские языки были устроены так – неясно. Данные тибетского языка, для которого с VII в. имеется слоговая письменность, в принципе способная к точной передаче звукового состава слова, заставляют подозревать, что по крайней мере в этом языке на момент создания письменности структура слога была существенно более сложной. Если предположить, что все знаки тибетского письма использовались для обозначения звуков (аргументы в пользу такой точки зрения имеются, в частности данные языка амдо), то приходится считать, что в тибетском имелись многочисленные структуры типа brgyad "девять" или bslabs "он изучал науки". Впоследствии начальные и конечный сочетания согласных сильно упростились, а репертуар гласных расширился и появились тоны. Типологически это похоже на то, что имело место в истории английского или французского языка, где тоже велика дистанция между орфографией и произношением, а гласных фонем значительно больше, чем обозначающих их специальных букв. В некотором отношении (конкретный способ влияния плавных r и l на предшествующий гласный) в тибетском налицо даже материальное сходство с процессами, имевшими место в истории английского яз.
Морфема, а зачастую и слово, в «идеальном» китайско-тибетском языке обычно равна слогу . Словоизменения (склонения, спряжения) нет, а для выражения синтаксических отношений используются служебные слова и порядок следования слов в составе словосочетания и предложения. Классы слов (части речи) выделяются исключительно на синтаксических основаниях. При этом широко распространена конверсия. Служебные морфемы чаще бывают постпозитивными и могут оформлять не только слова, но и словосочетания.
Реально многие китайско-тибетские языки от этого эталона в той или иной степени отличаются - в них наблюдаются элементы словоизменения (в классическом тибетском, например, в глаголе различалось несколько основ, для образования которых использовались неслоговые и поэтому заведомо входившие в состав слога-основы префиксы и суффиксы).
Синтаксис китайско-тибетских языков достаточно разнообразен. Многим из них присуще построение предложения не в соответствии со структурой «подлежащее – сказуемое», а в соответствии со структурой «топик – комментарий» («тема – рема»): слово, занимающее в предложении синтаксически выделенную первую позицию, может находится в совершенно различных смысловых (т.н. ролевых: производитель действия, адресат, претерпевающий и т.д.) отношениях к глаголу-сказуемому; важно, что это слово называет предмет речи и тем ограничивает сферу применимости того, что будет сказано дальше.

Языки Восточной Азии входят в несколько крупнейших языковых семей мира. На первом месте по численности говорящих стоит китайско-тибетская семья языков, сложившаяся на этой территории. Алтайская семья имеет здесь представителей всех ветвей, и сфера ее формирования, хотя и частично, входила в пределы Восточной Азии.

Географически распространение языков в Восточной Азии можно представить так: китайско-тибетские языки почти безраздельно занимают всю центральную и южную части этой территории. Лишь в двух местах на окраинах среди них вкраплены инородные компоненты: мон- кхмерские в Юньнани и малайско-полинезийские на Тайване. Языки алтайской семьи опоясывают всю рассматриваемую область по ее северной окраине. Этот пояс замыкается на крайнем западе языками горных таджиков, принадлежащими к индоевропейской семье, а на крайнем востоке - айнским языком. 1

Китайско-тибетская языковая семья

Расхождение в словарном фонде и грамматическом строе между отдельными ветвями и языками китайско-тибетской семьи значительно бвлыне, чемв других упомянутых здесь языковых семьях, ълова, ооозначающие степень родства, части тела, а также явления природы, зачастую совершенно различны даже в языках одной ветви. С другой стороны, числительные очень близки, почти одинаковы в языках даже разных ветвей. Реконструкция какого-либо праязыка для китайско-тибетской семьи сравнительно маловероятна. Сходные их черты скорее могут быть объяснены частичным сохранением некогда существовавшей здесь области с первобытной языковой непрерывностью. Многократные переселения нарушили эту непрерывность, но ее следы сохраняются в характере различий между языками.

Общие черты для всей китайско-тибетской семьи таковы: за очень редкими исключениями, каждая первичная единица речи - корень, совпадающий с однокорневым словом, представляет собой один слог. При этом любой такой слог, взятый отдельно, уже дает нам, если не в современном живом языке, то во всяком случае в его древнем значении, вполне законченное слово - часть или частицу речи. Это дает некоторым лингвистам повод характеризовать и современные китайско-тибетские языки как моносиллабические, т. е. односложные. Однако на деле большинство конкретных слов любого живого языка этой семьи многосложно, представляя собой комбинацию нескольких корнеслогов. Корнеслоги - части речи, сочетаясь, дают сложно-составные слова: так, в новокитайском языке корнеслова хо j/c "огонь’ и чэ 1$. телега’, соединяясь, дают новое слово хочэ поезд’.

Такие двусоставные слова принято называть биномами. Слова, составленные из трех и более корнеслогов, можно рассматривать как вторичные биномы. Так, слово «печатать на машинке» по-китайски передается биномом дацзы из корнеслов да "бить’ и цзы "знак 7 . Понятие "пишущая машинка’ состоит из трех слогов: дацзы цзи но это тоже по сути дела бином из двух значений: дацзы "печатать’ и цзи "механизм’.

Если в русском и других индоевропейских языках таких составных слов относительно мало, то в китайско-тибетских они составляют большую часть всего словарного запаса; корнеслоги - частицы речи и слова, потерявшие свое самостоятельное смысловое значение, присоединяясь к другим словам, в начале или конце переходят в префиксы или суффиксы, которые служат для словообразования и словоизменения.

Потенциально слоги в китайско-тибетских языках распадаются на три элемента: согласную инициаль, состоящую из одного или нескольких согласных, гласный (простой или дифтонг, трифтонг) и согласную финаль. Гласный является носителем определенного тона и называется тональю. Тональ - обязательный элемент в слове; так, в китайском языке корнеслог манъ ф! полог’ содержит начальный простой согласный (инициаль) м, простой гласный а (тональ) и финаль нъ. Возможны также и корнеслоги ма ЙЛ жертвоприношение’, анъ ВЦ сумрак’ и а ppf - междометие. При этом надо отметить, что в качестве инициален обычно выступают все согласные, встречающиеся в данном языке, а во многих языках и их сочетания. Инициали - сочетания согласных - имелись, например, в древнетибетском языке. Однако китайско-тибетским языкам присуща тенденция к упрощению состава инициалей, к стяжению сочетаний согласных в простые согласные.

Финалями слогов могут служить смычные согласные, причем не все. Например, в современном литературном китайском языке сохраняются лишь две финали- н и нъ. В диалекте юэ (кантонском) сохраняются финали п, г, к - остатки древнекитайского более широкого набора финалей. Сокращение финалей, присущее китайско-тибетской семье в целом, в ряде случаев завершилось их полным исчезновением и превращением всех слогов в открытые.

Так как в инициалях употребляются только согласные и их сочетания, поэтому общее число теоретически возможных слогов (а следовательно, и корнеслов) в каждом языке довольно ограничено. Однако это число увеличивается в несколько раз благодаря наличию тонов, носящих смыслоразличительный характер. Так, упоминавшееся выше слово ма "жертвоприношение’, как и все сопоставленные с ним слова, произносится с падающим тоном (четвертым в китайском языке). То же звукосочетание ма, произнесенное под первым (ровным) тоном, означает Щ

"мать’, под вторым (восходящим) - "конопля’, под третьим (ни- сходяще-восходящим) - "лошадь’. Первичное образование тонов исторически находится в прямой связи с усечением финалей в китайско- тибетских языках; иногда оно связано и с изменением состава гласных.

Число тонов колеблется в разных языках и диалектах от двух до девяти и даже больше, но общая историческая тенденция скорее ведет к упрощению тонального состава.

Грамматика китайско-тибетских языков - аналитическая в основе. Как правило, лицо, время, субьектно-объектные отношения выражаются описательно и через контекст. Почти для всех языков этой семьи характерно обилие классификаторов-частиц, которые используются для сочетания числительных и местоимений с существительными и указывают на родовой признак последних. Например, по-китайски "два стола’ - лян чжан чжо, где лян два’, чжо "стол’, чжан - классификатор всех плоских предметов. Для многих китайско-тибетских языков характерна тенденция к уменьшению числа таких разрядов, к употреблению ограниченного числа универсальных классификаторов.

Китайский язык ранее других китайско-тибетских языков стал известен европейским лингвистам. Моносиллабический характер корнеслов, отсутствие флексии, кажущаяся грамматическая аморфность китайского языка давали повод лингвистам - сторонникам стадиальной теории видеть в нем пример низшей стадии в развитии языка, состояния, свойственного языку почти сразу после его возникновения и сохранившегося до наших дней. Историческое изучение китайско-тибетских языков опровергает это мнение.

Моносиллабическое состояние классического китайского языка вэньянь ие первично, а является результатом упрощения древнекитайского языка, в котором были элементы агглютинации и флексии.

Между классическим и современным китайским языком лежат еще столетия развития в сторону повторного усложнения и появления новых элементов агглютинации.

Единство протокитайских племенных языков, одним из которых был известный нам по надписям на гадательных костях язык племен Шан-Инь (XVI-XI вв. до н. э.), подтверждается легкостью распространения иньской письменности после XI в. В силу иероглифического характера последней фонетический состав этих языков или диалектов с трудом поддается реконструкции. Можно с достаточной точностью восстановить лишь общую звуковую систему древнекитайского языка.

Развитие китайского языка шло на всем протяжении многовековой истории китайского народа. Двумя сторонами этого процесса являются развитие и постепенное изменение языка в связи с этнической историей и постепенное же формирование, а затем поглощение местных диалектов.

Есть значительные различия в фонетике и семантике словарного состава китайского языка различных исторических периодов. Так, например, слово го, которое в настоящее время означает государство, прошло интересный путь изменения значения в зависимости от социально-экономических условий его бытования. Оно означало последовательно ограду, огороженное место, город, владение, царство, государство. Слово цзя "семья’ звучит так в современном литературном языке; это же слово на юге звучит ка, примерно так оно звучало в древнекитайском языке.

Древнекитайский язык развивался вплоть до III в. до н. э., литературным языком этого времени был гувэнъ, совпадающий с разговор- пым или близкий к нему; а с III в. н. э. древнекитайский постепенно становится мертвым языком и начинается становление среднекитайского на базе гувэня. В это время древнекитайский превращается в отличный от разговорного архаический письменный вэньянь. Затем следует новый период - с IX в. по движение «4 мая 1919 года», когда бытует вэньянь, но складывается уже близкий к разговорному язык «юаньской драмы», основанный на северных диалектах. В итоге борьбы за общепонятный язык байхуа во всей стране постепенно укрепляется путунхуа, базирующийся на пекинском диалекте.

Китайский язык включает в себя ряд диалектов. В настоящее время принято выделять восемь основных диалектов: 1) пекинский, на котором говорит более половины всех китайцев, 2) цзяннаньский (т. е. диалект, распространенный в провинции Цзянсу южнее Янцзы и в провинции Чжэцзян), 3) гуандунский, 4) хунаньский, 5) диалект «кэцзя» (или хакка), 6) миньнаньский (т. е. южнофуцзяньский), 7) цзянсийский 8) миньбэйский (т. е. северофуцзяньский).

Наименования диалектов отражают лишь основные районы их распространения. Так, провинции Хубэй, Сычуань, Гуйчжоу и Юньнань также входят в область распространения пекинского диалекта.

Различия в диалектах современного китайского языка идут в основном по линии фонетической; имеются лексические различия; в грамматическом строе различия невелики. В целом же диалекты единообразны, хотя наиболее сильно разошедшиеся крупные диалекты китайского языка взаимонепонимаемы.

Географическое размещение диалектов и периодизация развития языка хорошо согласуются с этнической историей китайцев. С первым этапом ее несомненно было сопряжено развитие языков родов и племен; в пределах этнической территории китайцев эти языки были связаны цепью языковой непрерывности.

Основные из современных диалектов, очевидно, представляют собой реликты бытовавших в древности в разных районах Китая местных племенных языков. Кроме того, в формировании современных диалектов какую-то роль могли играть и иноязычные, некитайские субстраты, например чжуан-дунский на юге. Длительное время отстаивавшие свою независимость народы юго-восточной приморской полосы частично воспринимали язык победителей сперва как второй, затем как единственный. И все же особенности местных языков юга сохранились до наших дней в местных диалектах (или, как их называют, койне г/, минь и юэ).

Значительный приток переселенцев из центральнокитайских областей закрепил процесс адаптации языка. Уже тысячелетие спустя население приморской полосы считало себя частью китайского народа.

Иначе шел процесс в северо- и юго-западных областях страны. Ассимиляция местных языков некитайских народов либо не встречала сопротивления, либо не происходила. Различия между диалектами китайского языка этих районов настолько невелики, что вернее было бы говорить о говорах (тухуа).

Современный разговорно-литературный китайский язык (нормативный язык китайской нации) - путунхуа, что в дословном переводе обозначает «общераспространенный язык», является крупнейшим по числу говорящих языком мира.

Китайский язык политонален. В пекинском произношении, которое принято в качестве нормативного для путуйхуа, имеется четыре тона.

Для путунхуа характерно использование большого количества классификаторов, модификаторов, модальных частиц, показывающих изменения по числу, виду, форме и т. д. В значительной части эти конечные вспомогательные частицы стали суффиксами (например, показатель множественного числа одушевленных существительных мынъ, как в слове

тунчжимынъ "товарищи’). Модальные частицы могут выражать вопрос эмоцию, оттенок в выражении.

Словоизменение имен в китайском языке отсутствует. Суффикс множественного числа для имен, обозначающих лица, мынъ употребляется только, когда множественность не явствует из контекста. Несколько развито словоизменение только у глагола, но и тут нет ни времени, ни лица, зато есть формы вида и модальности. Синтаксис строится по схеме подлежащее-сказуемое-дополнение. Определение предшествует определяемому. От древнекитайского языка сохранились предложные конструкции н послелоги. Так, в современном языке очень характерна конструкция, которая в буквальном переводе звучит:

или я, взяв карандаш, пишу’ (в литературном переводе лучше я пишу карандашом’).

Тибето-бирманские языки имеют отличный от других языков китайско-тибетской семьи синтаксис, где существует жесткая схема подлежащее-дополнение-сказуемое.

Лишь в тех случаях, когда присутствуют показатель подлежащего и показатель дополнения, как например в языке наси, порядок взаиморасположения их может быть изменен.

Обычно определение предшествует определяемому (в тибетском языке оно может стоять и за определяемым). Дополнения вводятся послелогами. В глаголе развиты временные, причастные и деепричастные формы. Любопытно отметить, что все эти черты присутствуют и в алтайской семье, вероятная зона формирования которой географически соседствует с зоной формирования тибето-бирманских языков - для первых это в основном Алтае-Саянское нагорье и степи Монголии, для вторых - провинции КНР - Ганьсу, Сычуань и Цинхай. Возможно, что алтайские языки влияли на распространявшиеся на запад ветви китайско-тибетских языков, первоначальным центром формирования которых скорее всего явились Великая Китайская равнина и Лёссовое плато к западу от нее.

В ряде отношений языки тибето-бирманской ветви представляются более архаичными, чем другие китайско-тибетские языки. Так, например, в них, в особенности в цзяжунском и ряде диалектов тибетского, сохраняются следы былой полисиллабичности, скоплений согласных в инициалях и финалях, меньшее число тонов и меньший удельный вес их смыслоразличительной роли, в некоторых языках - тибетском и цзинпо -малоупотребительны классификаторы. В ряде языков группы ицзу они, напротив, близки к слиянию с числительным. Положение классификаторов в синтаксической конструкции также отличается от принятого в китайском языке. Вместо китайской схемы числительное (или указательное местоимение) -классификатор-существительное в тибето- бирманских языках употребительна конструкция существительное-числительное-классификатор.

Для многих тибето-бирманских языков характерно наличие суффиксов.

Тибето-бирманская ветвь языков в пределах Восточной Азии распадается на три группы: тибетскую, ицзу и цзинпо. 2

В тибетской группе можно выделить языки тибетский, цзяжун, цян, сифань, дулун, ну; впрочем, последние два языка занимают особое положение, и их можно выделить в отдельную подгруппу, назвав ее восточной, а остальные тибетские языки - западной подгруппой. Языки восточной подгруппы сближаются с другой группой тибето-бирманской ветви, а именно с группой ицзу, в которую входят языки ицзу, лису, наси, лаху, хани, ачан, бай. Язык цзинпо один образует особую группу, которая, впрочем, иногда сближается и даже объединяется с бирманской, а с другой стороны, подвергалась влиянию языков группы ицзу.

Многие из перечисленных языков распадаются на диалекты, подчас весьма многочисленные и так сильно отличающиеся один от другого, что масштабы этих отличий близки к отличиям между отдельными языками. Особенно это относится к языкам тибетскому, ицзу, хани, цзинпо.

Чжуан-дунские языки составляют в китайско-тибетской языковой семье третью ветвь, которая в западноевропейском языкознании обычно называется тайской. Она делится на три группы - чжуан-тайскую, дун- шуйскую и группу ли. В первую входят языки чжуанский, чрезвычайно близкий к нему, особенно к его северным диалектам, язык буи и язык таи. В дун-шуйскую входят языки дун, мулао, маонань, шуй. Язык ли со своими диалектами - единственный представитель третьей группы. Следует отметить, что, за исключением своеобразного языка ли, диалектные отличия в языках чжуан-дунской ветви не очень велики и, как правило, даже между носителями разных языков в пределах одной группы возможно взаимопонимание.

Обычно лучше понимают друг друга носители соседних диалектов и языков. Больше разница между языками народов, разделенных большими расстояниями. Характер взаимосвязи чжуан-дунских языков, по-видимому, дает возможность говорить об их происхождении от единого языка.

В современной китайской лингвистике за * этой ветвью укрепилось название чжуан-дунской ветви по именам важнейших входящих сюда языков, распространенных на территории Китая. Словарный состав тайских, или чжуан-дунских, языков частично сходен с китайским. Особенно это относится к числительным, которые в целом сходны и в китайском, и в тибето-бирманских, и в чжуан-дунских языках. Предложение строится по схеме «подлежащее-сказуемое-дополнение». Способ определения резко отличен от принятого в тибето-бирманских и китайском языках, а именно определение всегда идет вслед за определяемым. Так, в языке буи молодой человек’ звучит р’и sa : i дословно человек молодой’; "старый человек’-р"и 1аи дословно человек старый’. Слова-классификаторы близки к превращению в артикли-префиксы и входят в словарную форму существительных. В том же языке буи tu - классификатор животных; tu - ma лошадь’, tu - pa "рыба’; zwak - классификатор птиц: zwak - la : in "воробей’, zwak - kau miau "рогатая сова’. В числительных конструкциях обычна схема «существительное-числительное-классификатор», но с указательными местоимениями и с числительным «один» употребляется конструкция «существительное-классификатор-местоимение».

Четвертая ветвь - языки мяо-яо по своему словарному составу отличаются и от китайского языка, и от чжуан-дунских языков больше, чем эти ветви языков отличаются друг от друга, хотя несомненно имеются и отдельные общие черты между словарным фондом языков мяо-яо и китайского или чжуан-дунских. Однако в области грамматики языки мяо-яо занимают скорее промежуточное положение между китайским и чжуан- дунскими языками. В языках мяо-яо насчитывается несколько тонов - от пяти до восьми. Структура фразы «подлежащее-сказуемое-дополнение» - совпадает с чжуан-дунской моделью. Что касается взаиморасположения определения и определяемого, то наиболее обычна схема «определяемое-определение». Так, в языке мяо "короткая одежда’ звучит как <аэ1е "одежда короткая’. Однако некоторые наиболее употребительные прилагательные ставятся перед определяемым словом, например, mien d ^ u ^большие ворота’, ух са "хорошая песня’, так же как и местоименные определения, что сближает синтаксис мяо-яо с китайским.

Существительные в словарной форме обычно выступают слитно со своими классификаторами, хотя во фразе последние могут опускаться; так в языке мяо-яо классификатор терминов родства - а: а-ра ’отец’, <a - mi мать’, а-р’еу дед’.

Состав числительных в языках мяо-яо сильно отличается от китайского, чжуан-дунского и тибето-бирманского набора числительных, но разработанная система счетных слов сближает их с китайским. Что касается указательно-местоименной конструкции, то в языке мяо принят порядок «классификатор-существительное-местоимение», а в языке яо «местоимение-классификатор-существительное».

В ветви мяо-яо можно выделить группу мяо (язык мяо с его диалектами)^ группу яо (языки яо и шэ); в третью группу может быть выделен стоящий несколько особняком язык гэлао. Диалекты языков яо и особенно мяо настолько различны между собой, что взаимопонимание между носителями различных диалектов зачастую невозможно.

Создается впечатление, что эти диалекты восходят к племенным языкам и находятся сейчас лишь в процессе консолидации в национальные языки. При этом отдельные группы, называющие себя мяо, например на о. Хайнань, говорят на диалектах, очень близких к яо, и даже в ряде явно мяоских диалектов, например в мабу-мяо, есть некоторые тяготеющие к яо черты. Можно предполагать, что дифференциацию диалектов мяо-яо на две группы приблизительно можно датировать рубежом нашей эры.

Однако вряд ли можно говорить о едином праязыке мяо-яо. Скорее имелась единая область бытования диалектов, находившихся в состоянии первобытной языковой непрерывности. Возможно, какая-то древняя ее стадия зафиксирована в китайских источниках как сань-мяо. Надо думать, что язык гэлао выделился из нее ранее других. В то же время следует помнить о возможности наличия в составе сань-мяо предков чжуан- дунских народов, позднее называвшихся юэ (ло-юэ, нань-юэ и др.). Естественно предполагать, что языки древних мяо и юэ сильно влияли друг на друга, что и проявилось в специфическом, несколько промежуточном характере языков гэлао и ли.

Если близость китайского и тибето-бирманских языков в общем серьезно не оспаривалась, то классификация тайских (чжуан-дунских) языков и языков мяо-яо вызывала споры. Так, в работе Бенедикта тайские языки отрываются от китайско-тибетской семьи и рассматриваются как входящие в одну большую общность вместе с малайско-полинезийскими языками. Реликтом их общего праязыка при этом выступала сконструированная Бенедиктом группа кадаи, куда входили язык ли и язык гэлао, действительно из всех языков мяо-яо ближе других стоящий к чжуан- дунским.

В работе Дэвиса, оказавшей большое влияние на взгляды европейских лингвистов по этому вопросу, языки мяо-яо включаются в мон- кхмерскую семью языков. Есть и другие точки зрения, но в целом борьба мнений велась в основном по вопросу взаимоотношений языков чжуан-дунских и мяо-яо с китайско-тибетскими языками, а также с языками мон-кхмерскими и малайско-полинезийскими. Действительно в синтаксисе чжуан-дунских и отчасти мяо-яо языков, да и в их словарном составе можно заметить сдвиги в сторону сближения с языками мон- кхмерской и малайско-полинезийской семей, которые являются ближайшими соседями.

Здесь не рассматривается отдельно вьетнамский язык, так как он распространен в основном вне исследуемой территории и на нем говорит лишь небольшое число вьетнамцев, проживающих в пограничных районах Китая. Однако формирование вьетнамского языка очевидно тесно связано, так же как и формирование чжуан-дунских языков, с бытовавшими на территории Южного Китая, в Гуанси и смежных районах, диалектами ло-юэ. Словарный фонд приближает вьетнамский язык к мон- кхмерской семье, но структурные характеристики в равной мере сближают его с большинством языков китайско-тибетской семьи.